Нинок. Свадьба.

Они встретились на свадьбе Серого. Давно, в те времена когда костюм не мешал только если выпустить рубашку и, ослабив галстук, свернуть его в сторону. Сидели рядом за столом. Нинок была подружкой невесты – с венком из васильков, вплетенных в каштановые волосы и в платье такого же василькового цвета.

Когда молодоженам кричали «Горько» все поворачивали головы в их сторону, и он поворачивал, и видел пьющую шампанское соседку с опущенными прямыми как шпаги ресницами. Раз на третий он сообразил, что не смотрит она на жениха с невестой принципиально, и спросил почему.

-Не нравится мне эта традиция, они бы еще их любовью заниматься заставили. Буду замуж выходить, всех предупрежу: кто крикнет - выгоню из-за стола.

И тут как раз, по деревенской традиции, кто-то из старушек заметил, что молодые не умеют целоваться. Гости со стороны невесты стали покрикивать, пусть мол, родители покажут. А родственники и знакомые жениха помалкивали – родители были в разводе, к тому же, отец пришел со своей молодой. Молодая настаивала на том, что «показать» должны свидетели. Все переглядывались, ощущая неловкость ситуации.

Свидетель был быстро соображающий. Пашка Тестостерон оказался рядом и попросил Александра подвинуться. Он привлек свидетельницу к себе. Она не успела сообразить, что происходит. Гости бойко начали считать. Пашкина техника французского поцелуя была безукоризненная и пока не досчитали до двадцати, девушка даже не сопротивлялась.

Позже вечером в Александра, весело выписывающего свинг, полетела пробка от шампанского, потом вторая… Он огляделся и заметил в отдалении, за колонной, свидетельницу с наскоро сооруженной рогаткой из подвязки невесты и запасом боеприпасов на ближайшем столике.

-Защищайся, - сказала она, прицеливаясь.

-Ты их не выгнала, я-то в чем виноват! – крикнул он уворачиваясь.

-Это оказалось сложнее, чем я предполагала: они не захотели уходить, и поэтому я очень зла. А ты уступил ему место!

Ему удалось поймать пробку и он запустил ее обратно в снайпершу в васильках. Она довольно ловко увернулась.

-Понял! Хотела, чтобы я тебя поцеловал! Надо было сказать, я не умею читать мысли.

-Стыдно товарищ! Я, может быть, вообще девочка нецелованная.

-В любом случае, уже нет.

-Ах, так!

-А не ты ли, Нецелованная, подарила молодоженам Камасутру?

-Я. Ну и что? Там художник хороший.

-Иллюстрации понравились?

-Да, я разбираюсь в живописи. Я сама художница.

-Рисуешь на ту же тему?

-Не рисую, а пишу. А ты не попадаешь.

Так они и перекидывались пробками и репликами, пока их не представила друг другу невеста. Поверх фаты у нее тоже был венок, только из ромашек.

-Это Нинок, мы с ней вместе с детского сада. Не называй ее Ниной, она от этого бесится.

-Она еще и от этого бесится? А есть что-то, от чего она не бесится?

-Не поняла, - невеста смотрела не него озадаченно.

-Ладно, проехали.

-Александр. Один из лучших друзей моего мужа. Не называй его Сашей, он от этого бесится. – обратилась невеста к свидетельнице.

Оба возмущенно смотрели на невесту.

-Понятно. Надо было попросить мужа вас друг другу представить. Но он контужен - моя мама только что его осчастливила, сказала, что женившись на мне, он женился и на всех моих подругах. Ну, все хорошо идет, да?

-Конечно.

-Супер!

-Вас тамада не достал?

-Нет. Очень активный товарищ, - заметил Александр, - особенно мне понравился конкурс для жениха «10 ног невесты в ряд, найди родную.» Я тоже нашел родную… Весь вечер ищу эту ногу, но у всех длинные платья.

-Венки из цветов и длинные платья в тон придумала Нинок, - сказала невеста и ушла.

«Кто бы сомневался» - подумал Александр, хотел высказать свое мнение свидетельнице, но та тоже куда-то исчезла.

Когда всех снова позвали за стол, Александр плюхнулся на свое место и заметил соседке:

-О людях не думаешь! Могла бы предложить платья миди.

-Саша, - просмаковала свидетельница и улыбнулась.

-Нина, - он одарил ее ответной улыбкой.

Греческий салат и оливье были забыты.

-«Сашенька», -«Нино», -«Шура», -«Нинец», -«Сашуля», -«Нинуся».

Греческий салат содрогнулся, оливье подпрыгнуло. -«Ой!», -«Еще одно слово и я проткну тебя каблуком как куропатку».

-Уже проткнула!

Зазвенел и скрипнул микрофон. Тамада радостно сообщил, что пришло время поздравления подружек невесты. Девушки поднимались на сцену, Нинок тоже ушла, а на ее место пересел Пашка Тестостерон.

-Что у тебя со свидетельницей?

-Играем в казаков-разбойников, - подумав, резюмировал отношения Александр.

В центр сцены вынесли мольберт, над ним засветился экран с увеличенным изображением белого листа. Девушки распределились по сцене.

-Не люблю самодеятельности, - Тестостерон высказал мысли Александра вслух. Они и раньше-то легко понимали друг друга, а теперь, когда их осталось двое, сплотились и даже мыслили они на одной волне.

Девушка в красном платье с венком из маков, (кажется, это была Дианка), постучала по микрофону и заявила:

-То, что мы сейчас будем делать, это сакральное действие. Очень просим вас соблюдать тишину, не хлопать, не ходить по залу, и выключить телефоны. Вы можете присоединиться к нам, мысленно попросив у космоса счастья молодой семье.

Чья-то мама всхлипнула, но ее тут же призвали к спокойствию.

Нинок с огромной палитрой подошла к мольберту, разложила десяток кистей перед собой, потом нанесла на них краску, кивнула Дианке. Та подняла руку вверх и быстро опустила. Такой грохот раздался! Выстукивая каблуками быстрый единый ритм, девушки танцевали каждая что-то свое. А Нинок толстой кистью рисовала голубое небо, уверенными волнистыми мазками оставляя белые пустоты - облака.

На картине появилось солнце, под ним возвышение из песка и полоса моря на заднем плане. Возникла и запарила чайка. На острове выросло дерево с парой сухих сучьев, на море обозначились волны с пеной.

Девчонки запели Агузаровские «желтые ботинки». Александр с Пашкой переглянулись. Пашка поднял правую бровь, Александр левую.

Дерево преобразилось в мужскую фигуру с широкой спиной, в желтых ботинках. Девчонки расправили руки-крылья и дружно кружились, в песне героиня ехала в чайке, на картине дама возникала из чайки. Пена волны разрослась и, объединившись с чайкой, превратилась в белое платье, над ним выросла головка девушки с распушенными волосами. Она тоже была повернута к зрителю спиной, будто смотрела на море.

Девичьи голоса в унисон вибрировали, на слове «ветер», каждая опять исполняла свой танец. В море были добавлены более глубокие цвета, на солнце налетело серое облако. Дуновение ветра потревожило волосы персонажей. Серое облако растаяло.

Каблуки еще громче топали, когда они пели незамысловатый ритмичный припев. Нинок выжимала краски из тюбиков.

Девчонки пели про вечер. На полотне в небе появились полосы ультрамарина. Платье девушки стало розовым. Второе солнце выросло на горизонте, обозначая закат. По песку легли глубокие тени. Вибрация свободных мазков – и море тоже поменяло цвет.

Девчонки снова вернулись на общую волну и отметили счастливый конец второго куплета комбинацией шагов, прыжков и ликующих хлопков - первое солнце превратилось в воздушный шарик, веревка от него протянулась к соединенным рукам пары.

Припев повторили раз пять. Это не раздражало, потому что пели они здорово и классно танцевали, а на экране, увеличивающем картину, резвилась кисть. Небо потемнело, слилось с морем и только вокруг диска солнца осталось свечение. Нинок постучала кистью об палец, брызгая на темень звезды, и пальцем нарисовала сияние луны. Возвышение из песка превратилось в изгиб горизонта земли с кусочком материка и реками, последними она нарисовала планеты и созвездия. Композиция была закончена - с воздушным шариком в руках две исполинские фигуры стояли на земле и смотрели в космос.

Дианка опять вскинула руку. Девчонки исполнили эффектный финал и застыли, глядя вдаль, как персонажи на экране.

Разрумянившиеся виртуозки поклонились. Картину пообещали отдать молодоженам, когда высохнет.

-Смело, - заметил Александр.

-Хорошие, - сказал Тестостерон. Оба были сдержаны на эмоции. Это была Мегапохвала.

Александр тогда с широтой души проникся глубокой симпатией сразу ко всем, и знал, что Тестостерон чувствует то же.

Cler